Сегодня прочитал небольшой отрывок из книги, которую читал ещё в далеком детстве.
Помню, как я её читал тогда, это было в 3-м классе... Сейчас я понимаю, что назвать это словом "читать" нельзя, но для меня тогдашнего, это было ещё каким чтением. Я просто с нетерпением перелистывал страницы, пропускал занудливые, как мне казалось куски, там где описывалась всякая бяка, и не мог дождаться когда же наступит заветная развязка, и я закончу последнюю страницу. А потом выйду и скажу: "Я прочитал такую книгу!!!". Прочитав этот отрывок сегодня, мне захотелось, перечитать книгу заново.
У каждого, я думаю, есть такие отрывки, которыми хочется поделиться с остальными.
Да, такова была моя участь с самого детства! Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм,— другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их,— меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир,— меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекла в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества; я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил,— тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию. Многим все вообще эпитафии кажутся смешными, но мне нет, особенно когда вспомню о том, что под ними покоится. Впрочем, я не прошу вас разделять мое мнение: если моя выходка вам кажется смешна — пожалуйста, смейтесь: предупреждаю вас, что это меня не огорчит нимало.
Лермонтов "Герой нашего времени"
